Здравствуй дорогой Зигмунд. Снова пишу тебе. Пишу, когда моя пассионарность практически сошла на нет, ибо пришла осень и я медленно залегаю в спячку. Однако чего не скажешь обо всех обитателях этой загадочной страны. Осень, как ты учил нас всех, всегда период острого обострения шизофрении. Все структурные аномалии в голове пациентов не были заметны практически все лето. Однако, с приходом осеннего периода, часть пациентов проявляют излишнюю возбудимость, страдают от галюциногенного воздействия и отсутствием логической связи в действиях и словах.
Примером этому может служить мой недавний разговор с представителем правопорядка города возле станции метро Цветной бульвар. После очередного возлияния и чревоугодия в пиццерии недалеко от метро, мы со своей коллегой вышли из заведения, дабы продолжить наше с ней грехопадение у меня в маленькой квартирке (которую я называю "Чистилище клаустрафоба" )
Быстро промямлив себе под нос какое-то заклинание (очевидно это должно было быть его звание и имя), товарищ спросил наши документы. Ты знаешь, Зигмунд, что после нескольких рюмок горячительного, моя принципиальность обостряется. Я, с пресущей мне гордостью и пьяным взглядом, задал ему вполне логический (на мой взгляд) вопрос: "С какой целью вы спрашиваете наши документы?".
На что страж порядка ответил не в полне логической фразой: "Хочу их посмотреть." Ну, естественно, дорогой Зигмунд, я не удержался и ответил, что мой паспорт отличается от его, только фотографией и именем и что мое имя я могу ему сообщить и так, а вместо фото он может лицезреть меня живьем. Этот ответ, кажется, совсем сбил с толку блюстителя, но надо отдать должное, что, как человек в форме, выдержав паузу и очевидно вспоминая, что делать в таких случаях, он предложил нам пройти в отделение. На что ему был задан еще один (вполне логический вопрос):
"Зачем нам идти в отделение?". Ответ товарища в погонах меня просто "убил", а именно: "Чтобы проверить мой паспорт". Следующий мой вопрос "А что вы хотите прочитать в моем паспорте", окончательно вывел его из себя и я даже, на минуту, подумал, что сейчас он меня застрелит. После его ответа "Вашу фамилию имя отчество" и мою реплику "Моя фамилия слишком хорошо известна всей России, что бы ее произносить...", вмешалась моя спутница. Она минуты три поговорила с патрульным, тот молча развернулся и побрел в сторону цирка.
Сидя сейчас в своем теплом кабинете (всем выдыли обогреватели), я вот вспоминаю тот случай и думаю: у кого из нас было обострение клинических проявлений?