Р.
19.09.2007. День первый. Отбытие.
Ближе к обеду, за мной заехал мой приятель-таксист. Все мои приготовления и ужимка багажа практически не привели к серьезной разнице в количестве вещей, запланированных к использованию во время путешествия. Как я не старался не брать лишнее, получился небольшой чемодан и городской рюкзак. В. Погрузил мой скарб в багажник своей старенькой немецкой «рабочей лошадки» и мы отбыли, оставляя в моей квартире разбросанные личные вещи и книги, которые я со скрипящим сердцем вынул накануне.
Отекший после ночной смены, с заспанными глазами, В. смотрел на мой скарб своим веселым взглядом и улыбался. За 20 минут мы добрались до Казанского вокзала. Времен и до отправления оставалось еще час и мы успели выпить по стаканчику кофе, перед тем как пожали друг другу руки, на прощание.
Поезд Москва – Тында стоял на перроне, пугая своими грязно-зеленымы вагонами, однако радуя красивыми проводницами в голубой униформе. Я зашел в купе. Прикинул: каково это провести четверо суток в такой маленькой комнате. Через 10 минут в купе вошла полноватая, не большого роста женщина, лет 50-ти. Количество ее сумок не поддавалось счету. В добавок, сумки были огромного размера и мадам с усердием принялась распихивать вещи по купе. Моей первой мыслью была: Во попал! Почти неделю с рыночной торговкой. Пластиковые пакеты, набитые барахлом, однако, быстро рассосались по купе, заполнив все свободное пространство под правой нижней полкой. Я решил заговорить первым, осведомившись о коммерческой цели несметного сокровища толстушки. На что получил ответ, о чисто бытовом происхождении багажа.
Еще через 10 минут завалились двое мужчин. Парень лет 22-25 и его отец. Отец напоминал здоровенного хохла с короткой стрижкой и властным голосом, указывающий сыну куда ставить вещи. Огромные лапы хохла были покрыты язвами. Не нужно заканчивать психфак, чтобы догадаться кто в доме хозяин и каков набор комплексов у «задавленного» сына. Отец дважды не повторяет приказы сыну. Дааа, за 4 дня сойду сума.
4 часа того же дня. Первая остановка. Вековка.
Спускаюсь на щербатый перрон. Корабейщики подбегают, настойчиво предлагая легкие закуски, пиво, домашнее приготовление, в виде картошки, жаренной рыбы и окорочков с котлетами. Подозреваю, что торговля съестным будет происходить на всем пути следования. Здания вокзала не видно. Остановились на третьем или втором пути. Здесь же можно приобрести стеклянную продукцию «А Ля Гусь хрустальный представляет». Понимаю, что продукция, в основном, кустарного производства соседних подпольных мини-цехов. Миловидная женщина, голосом удава «Ка», предлагает купить сувениры по непонятной цене. Стоит сказать «Нет» и цена падает вдвое. Просто безделушки – ни к чему не пригодные, не несущие каких-либо полезных качеств.
К вечеру Хохол называет меня «Зема», что в переводе на русский означает «Земляк». Разговорились.Выяснил, что семья едет домой из отпуска. Были на Родине Хохла – в хохляндии. Оба работают на железной дороге, машинистами. Раз в два года, ж\дорога оплачивает им билет в оба конца, в любую точку России. Толстушка молчит, читает женские журналы и трескает йогурты. Когда узнали, что еду один и за свой счет на Байкал – дико удивились. Хохол, недоверчиво спросил о моей работе. Ответу не поверил, твердо решив, что я работаю на капиталистов или на Россию.
Поздно вечером втроем пили водку и закусывали хохляцким салом. Толстушка присоединилась и, после рюмки, оказалась на редкость говорливой тетушкой. Перебивая всех рассказывала свои истории. С уважением обращалась ко мне (явно приняв меня за сотрудника разведки или чего-то в таком роде). Позвонил Ах. После разговора на английском, все трое решили для себя где и кем я работаю. Не стал спорить и переубеждать их, понимая слабость моих аргументов в их сибирских головах.
Словарь сибиряка-тындовца:
Серый хлеб – черный хлеб
Шульц – ребенок-подросток (чаще сын)
Нюрка – город Нерюнгри
Запад – западная часть России (напр. Москва)
20 сентября 2007 г. Второй день пути.
Проснулся в 8 утра. Все еще спят. Хохол и сын спят в одежде, не укрываясь. Оба мерзнут, но одеала не берут. Я в нижнем белье под простыней. Чувствую себя комфортно. Хорошо, что взял верхнюю полку. Для меня главный враг – жара. За окном березовые рощи сменяются сосновым бором. Россия. Картина почти одна и та же. Лишь изредка проезжаем мосты, поселки, переезды и деревни. Восточно-европейская равнина. Иногда за окном мелькнет старый сарай или будка станционного смотрителя. На выцветающей зелени деревьев то тут, то там видная проступающая желтизна. Осень идет. Похоже на ржавчину, съедающую зеленый крашенный метал. Местами желтый меняется на бардовый. В целом, кажется, что желтизна лезет изнутри деревьев. На полях сухостой. Чахлая трава наведает на меня грусть. Один лишь подлесок еще зелен и, похоже, не сдается наступающей армии мадам Осени.
10 часов того же дня. Пейзаж за окном внезапно поменялся. Уже почти не видно зеленых красок. Здесь, похоже осенний эпицентр. Словно бомба с желтой краской взорвалась, окропив деревья. Забавно! Золото и хаки – вот два преобладающих цвета здешних мест.
В вагоне едут пять детей: 3 – 9 лет. Три девочки и пара пацанов. В восемь они уже на ногах. Тихо шебуршатся в коридоре. Явно получив наказ от родителей не будить остальных пассажиров. Но только увидев, что взрослые стали выходить из купе, крик, визги и топот детских ножек наполнил вагон. Мне нравится. Хохол ворчит про себя на детский шум. Благодаря детворе вагон кажется мне живым, похожим на маленький городок. Именно этим маленьким колокольчикам чувство грусти и одиночества испаряется моментально. Пассажиры, после ужина, стояли, любовались пейзажами за окном. Изредка стали появляться небольшие сопки и холмы, покрытые бесконечными лесами.
К конце дня замечаю, что в этих местах осень еще не наступила. Основной пейзаж пока грязно-зеленый.
Подъезжаем к Красноуфимску. Это уже свердловская область. Жалею, что не взял большую карту России. Едем в низине, кругом горы. Заехав на возвышенность, вижу кучу поваленных берез. Деревья уже высохли и сгнили, а за ними лес. Здравствуй Урал!
21 сентября 2007 года. Третий день пути.
Проехали Уральские горы. Я не видел, т.к. спал в это время. Удалось заметить только несколько сопок и возвышенностей.
Теперь уже мчимся по западно-сибирской равнине к Новосибирску. Природа напоминает Подмосковье почти один в один. Листва почти не тронута осенью. Пришла мысль, что в горных районах Приуралья и Урала осень наступает быстрее. Даже испугался, что на Байкале осень прошла, но перевалив за уральский хребет увидел, что страх мой напрасен. Мы еще повоюем! За Уралом погода резко испортилась и небо заволокло дождевыми тучами. Грустно. Не принимал душ уже три дня – плохо. Хотя умываюсь по пояс каждый день. Даже приноровился мыть голову.
Хохол спит, неприятно, душераздирающе скрипя зубами. Спасают наушники с тихой музыкой. Каждый день пьем водку с салом. Похмелья совсем нет, хотя я по своему обыкновению потом пью пиво. Хохол удивляется и торжественно заявляет, что только «закаленный русский разведчик» способен на такое. Больше не доказываю, что я «не верблюд», подковали так подковали. Жалуюсь Хохлу, что нет душа. Обещает договориться. Вечером заходит проводница и предлагает душ. Офигеть. Причем говорит это с такой интонацией как если бы звучало: «Господин офицер не желает принять душ. Специально для особых случаев-сс, для своих-сс». Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Радуюсь, едем осенью. Нет убивающей летней духоты и пронизывающего зимнего сквозняка в контрасте с сухой жарой купе.
Около полуночи остановились в Тюмени. Мороз. Дубак. Зима. Радуюсь, что взял теплую куртку. Разница во времени 2 ч или 3 часа.
22 сентября 2007 г. Четвертый день пути.
Погода наладилась. Едем по Сибири. Около 11 (по мск.) проехали станцию Юрты. Деревянные домы не похожи на те, к которым привык мой глаз в западной части России.
К нам в купе уже 2-й день приходит в гости девчушка девяти лет. Приходит, сидит с нами, смотрит как мы пьем водку. Угощаем ее сладостями.
Хохол строг с сыном. Только грозно посмотрит или гаркнет, сын как бобик уже на месте.
Утро, обыкновенно, начинается с детского смеха или плача, потом, одноразовый кофе, завтрак. На станциях все, кроме детей, выходят на перрон. Покупаю еду и напитки. На станциях можно купить все, кроме карты России. Обидно. Хохла не было всю ночь. На утро появилась накрашенная и припудренная проводница. А хохол не дурак.
Березы, по-тихоньку меняются на хвойные леса. Проезжаем старые мосты и речушки. Все чаще видны сопки.
Записал несколько станций: Тайшет, Чуна, Подунские пороги, Гидростроитель, Лена, Звездная, Небель, Киренга. Кто дал все эти названия? Комсомольцы-первопроходцы или местные аборигены? Итого проехали 6 железнодорожных ведомств. Мой путь в Сибирь уже подходит к концу, но путешествие по Сибири только начинается. Завтра буду на месте.
20.30 того же дня. Пассажиры перевели стрелки часов на тындинское время. Я все еще живу московским. Вагон спит, т.к сейчас час ночи по местному. Здесь осень в самом разгаре. Температура 9 градусов. Обязательно надо поспать несколько часов.
23. сентября (воскресенье). Прибытие.
Встретил в поезде парня из Омска. Зовут Ромка. Едет к жене в город Нижнеангарск, которая была родом из этих краев. Поболтали с ним. Выяснил, что Ромка уже два года работает в Москве. Почти земляк. Приятный парень. Москва его еще не испортила. Рад, что встретил его. Стало легко на сердце. Уже совсем забыл Москву.
Едем вдоль горных хребтов, заезжаем в туннели. Интересно. Очень необычно для равнинного человека. Проверил фотоаппарат. Сделал снимки сына Хохла. Вроде работает. С моей стороны было рискованно брать новый, не проверенный аппарат. Ровно за день до отъезда купил Сони А100. Но я рискнул. На всякий случай взял свой старый цифровик.
Мы в Байкальских горах.
Два часа дня (время местное) того же дня. г.Северобайкальск. Гостиница Турист располагается на Объездной улице. Таксист отвез меня туда за 10 минут, взяв сего 50 рублей. По меркам города это место находится безумно далеко. По московским меркам ближе чем дойти до метро.
Прибыл на место. Хохол и его сын вышли провожать меня. Обменялись адресами. Андрюха (Хохол) обещал позвонить, как будет в столице.
Город встретил меня пасмурной погодой. Железнодорожный вокзал напомнил мне 80-е. Памятник героям строителям БАМа из Ленинграда напоминал об ушедшей эпохе. Как на любом вокзале несколько такси вокруг вокзала, однако, водители не пытались навязать свои услуги. Просто молча стоят у своих машин, словно их профессия это вынужденное обстоятельство на их жизненном пути. На переходе бабушки торгуют семечки. То ли на плакате, то ли на вокзале, толи с распечатки из Интернета, которую я взял незадолго до отъезда, я вычитал адрес гостиницы «Турист».
Гостиница на самом граю города. Неплохое местечко. К сожалению, в наличии оказался только самый дорогой номер «Люкс». Две комнаты, с огромной кроватью и бытовой техникой приятно удивили. Заплатил 800 рублей. Цены вполне приемлемые. Обед в столовой обошелся в 120 рублей. Не смог все съесть. Еда вкусная, не жирная, хорошо усваивается. Не плохо! Погода пасмурная. Тучи заслонили небо. До центра 3 км. До того как здание превратили в гостиницу, это была контора управления транспортным хозяством. Теперь кто-то из предприимчивых экс-БАМовцев выкупил здание и переделал под нужды туристов.
Город, как мне показалось, делится на старую часть, состоящую из щитовых домов-времянок и благоустроенную новую часть, с пятиэтажками. И те и другие дают кров 25 тысячам бывшим покорителям БАМа и их отпрыскам. Условно, к третьему району можно отнести коттеджный микрорайон «Кутузовка» на берег озера Байкал. Как мне сказал таксист, название свое район получил по фамилии одного руководителя местного предприятия, который первый построил там свой домик. Теперь это элитный район, с домами в 1,5 миллиона рублей и проживающими там «состоятельными» гражданами Северобайкальска.
После четырех суток в поезде: без душа, в постоянном пьяном состоянии, на втрой полке купе, номер мне показался презеденским. Ночью я чувствовал как «гудят» мои уставшие ноги. Один неприятный момент – в этой части города еще не дали тепло. Пришлось греть номер электрообогревателем.
Далее записи надиктованы на диктофон и поэтому записаны в реальном времени.
24 сентября 2007 г. Первый день.
Выйдя на улицу был очарован байкальскими сопками и горами. Сплошь, практически целиком усеяны хвойными породами в перемешку с березой. Зачарован и тронут. Действительно что-то новое для равнинного человека. Пейзаж напомнил мне картинку с этикетки лимонада «Саяны». Однако, не было того революционного буйства осенних цветов, к которым я привык на западе. Не было здесь красочных, резных кленов, не было массивных, с коричневой листвой дубов. Но цвета здесь совсем другие, свои. Темно-зеленные сосны, переходящие в грязно-зеленые тона в сочетании с темно-желтой лиственницей дают свой, неповторимый колорит тайги. Поверх этой палитры серое, темное небо.
Я пошел в центр города пешком. Меня, вдруг, охватило чувство, что я попал в 1982 год. Все здесь буд-то застыло в той эпохе. Вывиски, магазины, одежда людей. Надписи: «БАМ это наша с тобой биография», «Ремонт обуви. Пошив унтов». И, в дополнение, старые, щитовые посройки-времянки, в которых до сих пор живут люди. Разбитый асфальт, сгоревшие деревянные постройки, памятник героям великой войны, с образцами устаревшей бронетехники. Буд-то время замерло в этом городке. Нет здесь 2007 года.
По пути приметил Детский бурятский центр. Центр города сплошь состоит из пятиэтажек. Надпись на одной из них сообщает, что дом был построен в далеких 80-х ленинградскими строителями. На главной площади расположены все достопримечательности: мэрия, рынок, ДК и единственный фотосалон с дикими, бешенными ценами на фотопечать. Как я заметил это место встречи для всех жителей городка, чтобы обменятся последними новостями. Да. Тоскливо. Уставшие от туристов к концу лета, люди все же улыбаются.
Позднее я узнал, что здесь совсем нет никаких перспектив для молодых людей. Многие просто уезжают в большие города и уже не возвращаются в Северобайкальск никогда. Думаю, это общая судьба всех российских небольших городков. Жизнь просто застыла. Как и везде, директора местных предприятий живут припеваючи. Их коттеджи на берегу озера Байкал контрастируют с халупами рабочих.
Вечер того же дня. Смотрю спутниковое ТВ. К слову, обычная антенна ловит два канала, поэтому здесь кругом натыканы «ТВ-тарелки», транслирующие еще 15 каналов, включая три-четыре туркменских и таджикских.
Пресса представлена двумя небольшими газетенками. Газеты пестрят объявлениями о продаже жилья. Здесь нет туристических компаний, нет агентств недвижимости, нет автостанции зато 8 такси-компаний. Тоскливо здесь жить. Рад, что я здесь проездом и цель моего визита – Великое озеро Байкал.
-
-
14.11.2007 в 18:50